[ главная страница ]   [ о проекте ]  [ прислать опыт ]  [ поиск по сайту ]  [ контакты ] 
литература ]
сновидения и астрал
магия и оккультизм
кастанеда
дао дзен и буддизм
агни-йога
разные философии
психология
дианетика
соционика
теософия
нлп
аномальные явления

статьи и обзоры

программы в помощь

обмен опытом ]
cновидения
внетелесный опыт
изменение сознания
магические практики
мысли вслух

общение ]
архив форума
dream-чат

on-line ]
гороскопы
сонник

сюрреализм ]
ваан мелконян
michael ezra
михаил кузнецов
jorgen mahler elbang
ivan miladinovic
www.alexgrey.com

проекты ]
консультация медиума
dream injection
Ахмед Амиров - фотограф
www.astroresearch.net

Ваши опыты

сообщения посланные "Александр Акулов"

 ТРЕЩИНЫ  Раздел: Внетелесный опыт
 Автор: Александр АКУЛОВ   ( Петербург )  Дата: 01.05.2007 - Вт. 20:10 
Александр АКУЛОВ

– Я сегодня ночью видела домового, – заявила Катя. – Такой желтый старичок, росточком в две ладошки. Ходил туда-сюда по кровати. Очень похож на Айболита. Что-то всё говорил, говорил. Как-то так скрипуче. И чем-то щелкал. Щелк-щелк! Щелк-щелк! И опять говорил, говорил. Я ничего не запомнила. Кто бы мне пояснил, что все это значит.
– А что было вчера? Не приходил ли к тебе твой папаша, железнодорожник? Или дедушка какой-нибудь? Поп? Учитель? Милиция случайно не появлялась? – задал наводящие вопросы Дюмов.
– Вчера? Вчера ничего не было. Никто не приходил. Вчера был другой сон. Снилась пещера с большими люстрами и зеркальными стенами. Но главное не это. Случилось кое-что другое. Я сидела на этом диване, вдруг зажмурила глаза и сразу же полетела, полетела над эскалаторами станции метро "Петроградская". Два эскалатора двигались. Двигались еле-еле. На них были живые люди, но какие-то потусторонние; внизу сидела дежурная. А я... Я летела под потолком, – заплакала Катя. – Такое случалось и раньше. Раза три. И всегда почему-то являлась станция метро "Петроградская"... Но люди живые, живые! Не тени! Хотя и не от мира сего! Словно на собственные похороны едущие, словно в подземный мир, в ад спускающиеся! Я специально потом отправилась на Петроградскую. Та дежурная внизу и сидела. На стенах туннеля те самые трещины.

– Вот так "Джемес-Едомес"! Что бы это ни было, я думаю, ты просто кого-то потеряла и хочешь найти, – заметил Дюмов. Не так ли?
– Ищу, ищу! – твердо произнесла Катя. – Но не скажу кого.

/ОТРЫВОК/ neboton.narod.ru

Обсудить в конференции

 ОГОНЕК  Раздел: Внетелесный опыт
 Автор: Александр АКУЛОВ    Дата: 20.04.2007 - Пт. 18:52 
Александр АКУЛОВ

ОГОНЁК

Симов шел очень быстро. Он был в приподнятом состоянии духа, но мало это сказать – он весь пылал озарением, а, точнее, пожаром чувств еще более высоких.

– Наконец-то! – твердил он. – Свершилось!

Гигантская карта Большой вселенной и всех земных событий, как прошлых, так и будущих, еще не погасла в его памяти. Именно ему, Симову, удалось увидеть то ничтожнейшее событие, тот пустячок, изменением которого можно повлиять на движение метагалактик. Упомянутое мелкое событие, пустячок, оказалось вполне доступно Симову, хотя ради него и пришлась проделать некоторое путешествие.
Достаточно было отправиться в известный Симову посёлок, чуть-чуть нарушить правила и обычаи, вызвать недоумение окружающих, повлиять на небольшое и совсем не историческое событие – как переворачивалось всё, будущее предначертывалось другим, а время удостаивалось Монумента времени...

Симов прошел несколько улиц с редкими фонарями. В лужах плавали листья. Серп луны на небе, имел форму зеркального "эс" и быстро перемещался в такт ходьбе. Но в этой обычности присутствовало неземное раскрепощение, ощущение свободы и правильности: мир походил на произведение искусства... Волнение от сознания сделанного уже меркло – все чувства перевешивало изумление от возможности такого влияния событий друг на друга, при котором важна не их сцепленность, а иные, более необычные законы, стоящие над человеком и природой.
Ощущение виденья всех времен и пространств сразу – стихало, воздух был наполнен обрывками фраз что-то обсуждавших людей. Симов чувствовал: это "что-то" – одно и то же во всех разговорах.
Симов вышел к озеру. Лучи прожекторов делали его поверхность почти белой. Пройдя парк, Симов оказался у двухэтажного здания со стеклянными стенами. Из-за стекла отчетливо доносились хлюпающе-чмокающие звуки музыки. В низких залах толпились, ходили, раскачивались в такте танца праздные люди. Их головы почти касались многочисленных полупотушенных шаров-плафонов. У входа сержант милиции держал за ворот балахонистой куртки вырывающегося субъекта.
Симов отмечал всё это краем глаза. Пройдя около полусотни метров, он опять оказался в густой толпе, но теперь большинство людей уже шли ему навстречу... Мелькали лица – люди даже не шли, а, скорее, плыли, неслись...
Внезапно он заметил, что встречные идут прямо на него, не делая никаких движений, чтобы разминуться. Толпа обтекала Симова как бы у самого его носа. Пришлось взять гораздо правее и обходить теперь не столько прохожих, сколько насаженные вдоль тротуара тополя.
У тополей нечто и произошло. Из-за тополя вышел и уставился на Симова потрепанный старик с пропитой физиономией. Желто и резко глянули вытаращенные, как при базедовой болезни, глаза. Старик испустил громкий нечленораздельный вопль, неожиданно чиркнул спичкой и сунул её зажженный конец прямо в лицо Симову.
– Дух! Дух! Дух! – закричал старик на всю улицу.
Симов попытался отстранить этого сумасшедшего и обойти его справа. Тот начал совершать неестественные движения и покатился на руки прохожих.
– Вы! Слепые! Разве не видите этот огонек?! – закричал сумасшедший, указывая на Симова.
Прохожие стали смотреть в сторону Симова, но ничего, кроме пустого места, там не увидели. Симову показалось, что он вот-вот провалится в бездну...
С выкриками "Дух!", "Дух!", "Дух!" сумасшедший вновь принялся прыгать вокруг Симова и чиркать спичками. Пламя чуть не обожгло Симову глаз.
– Пошел вон, дурак! – неожиданно громко и резко, но в то же время как-то бессловесно крикнул Симов и в тот же миг понял такое, от чего всё оборвалось...
Слов и звуков в крике Симова не было, но было то, что оказалось гораздо хуже и страшнее. Лица прохожих стали бледнее смерти, в их глазах застыл невыразимый ужас. Умерла вселенная и родилась совершенно другая, нелепая. Взметнулся густеющий мрак уничтожения, грянули концентрические круги сознаний, возникло какое-то третье, побочное равновесие, какого не должно было быть...
Исчез парк и стеклянное здание, пропала набережная. Радостно визжа, понесся какой-то верзила в длинной балахонистой куртке...

Здесь Симов понял, что никто не чиркал спичками, что огонёк есть он сам, разгорающийся под больным взглядом старика. Он, Симов, не шел по улицам, а быстро плыл неприметной горящей точкой.
Мир стал каким-то третьим... Середина его коснулась края.

Вдруг Симов увидел себя дома и как бы со стороны сидящим в кресле с поднятой вверх левой рукой...
Через минуту некого тумана к нему пришли воспоминания. Он, как будто, совсем недавно шел или плыл по вечерним улицам...
С помощью небольшого напряжения ему удалось понять, что местность, по которой он путешествовал, хотя и далековата, но знакома, в ней не приходилось бывать больше восьми лет. За это время там мог подрасти парк, появиться концертный зал с дискотекой, озеро – обрести набережную... Но нет! Нет! Не это важно! Многомерная карта сплетения причин и следствий выветрилась из памяти. Забылось и то, благодаря чему возникает их кажимость... Но это ли сейчас самое главное? Зачем надо было туда лететь? Карта мира – не галлюцинация, не сновидение. Она была явнее любой яви... Что надо было изменить? В какую точку той местности пришлось лететь с таким нетерпением, что в кресле осталось забытым тело? Какова была цель? Цель! Цель!

Ресурс автора: neboton.narod.ru

Обсудить в конференции

 АСТРАЛ...  Раздел: Внетелесный опыт
 Автор: Александр Акулов   ( Петербург )  Дата: 18.04.2007 - Ср. 15:14 
Александр АКУЛОВ

[АСТРАЛ, АСТРАЛЬНОСТЬ,
АСТРАЛЬНЫЙ ПЛАН]*

Астрал - особым образом модифицированная совокупность всех ощущений субъекта (среда). В первую очередь мы имеем здесь сновиденийную или парасновиденийную внешнюю субъективную среду (квазисреду), коррелирующую с трансформированными соматическими данностями (соматическим облаком, телесными ощущениями).
В астрале существуют четкие возможности внезрительного самовиденья и зрительных впечатлений. В наиболее простых случаях имеет место смешение среды виденья (квазисреды) и среды зрительных представлений (интрофотосреды). В сложных случаях среды виденья умножаются (присутствие в различных местах одновременно, многомерные представления). Мнестические отчеты о происходящем в астрале довольно условны: возможно понижение астрального до статуса обычного сновидения, либо превращение сновидения в астров'иденье.
Общая черта многих "выходов в астрал" – наличие сновидного полета. Характер такого полета может быть самым различным и зависит от типа астральности. Индивид летит, либо находясь в человекоподобном теле, либо – зооморфном (бабочка, кузнечик, птица), либо приобретая в процессе полета форму "огонька", "светящейся точки", желтого или красноватого плазменного облачка. Интересно, что при всех этих метаморфозах индивид видит себя не только изнутри, но и извне. Дается виденье из измененного "тела" и виденье этого измененного тела из некого нечто. Ко всему этому изредка добавляется и узрение своего обычного оцепеневшего "тела". Подобное уже образует метафизический парадокс, поскольку некого внепсихического или отчужденного тела не может быть. Многочисленные нелепости астрала нуждаются в дополнительных прояснениях, удалении контаминации. Совершенно неясно, почему тело-паразит видит точно так же, как и тогда, когда оно пользуется телом-носителем при рассматривании посторонних людей. Вышеприведенная фраза метафизически неправильна, но она соответствует трафаретным визионерским описаниям и обычным порочным кругам естественных наук. Метафизическое снятие может заключаться лишь в уничтожении понимания тела как тела и сведении его к совокупности ощущений. Тогда и возникает вопрос о том, почему именно смешиваются столь странно новые и старые восприятия, и появляется подозрение о дополненности интенционного иероглифа ярким представлением, которое проецируется как экстраналичное.
Во время полета зооморфные развертки устраняют чувство страха и боязнь падения. Очевидно, в этом и заключается их функциональность. При наличии таких разверток сам видимый мир (квазисреда) необычно красочен, наполнен сочными цветовыми оттенками. При полете в виде плазменного облачка многие развертки исчезают, видимость становится темноватой, сумеречной, хотя могут выделяться те же предметы и цвета, что обычно. Скорее всего астральность и характеризуется возможностью быстрой смены ракурсов восприятия, срезов существования; это превращает время в протяжение, вызывает наложение разнородных картин, совмещение в одном "здесь" и "там".
В переходном случае от гуманоидной соматики к зооморфной, чувство тяжести в той или иной степени сохраняется (полуневесомость). Возникает сновиденное явление необычных прыжков через высокие деревья, здания и т. д. Иногда такое умение дополняется, полуобъясняется использованием шестов, канатов, появлением крыльев. Даже если индивид не пользуется полетом и прыжками, а "идет", поражает быстрота его передвижения и другие необычности (до каких сновиденному сознанию часто нет никакого дела): за несколько секунд пересекается целый континент, субъекту удается перейти океан, непроходимую тайгу.
При полетах в виде облачка страхи и радости бытия отступают, большое значение приобретают всякого рода умствования и узрения (становится как бы на самом деле доступной вся причинно-следственная связь событий, сплошность мироздания, "законосущности", объясняющие цель и наличие мира).
Иногда тело путешествия не осознается или почти не осознается и дается лишь присутствие при ощущениях.
Под многими наблюдениями "астрального" можно подписаться, и все же они не могут не вызвать скепсиса. Привлекать для анализа чей-то чужой опыт практически невозможно. Дело не только в необходимости отсечения явлений, связанных с психопатологической симптоматикой и вызывающих те или иные артефакты. Соображения оккультистов и отдельных энтузиастов выхода в астрал все еще носят по представлениям и стилистике средневековый характер, что связано с наивным реализмом и верой в наличие "того" и "этого" мира, рассмотрением субъективного как объективного. Выходящие в астрал, как правило, не обращают внимания на то, что субъективен не только "астральный мир", но и мир обычного бодрствования. Новый терминологический балласт в виде слов: "биоэнергетика", "биополе", "информационное поле" окончательно превращает попытки концептуализации в нечто бессмысленное. Попытке отпрепарировать некие тонкие данности должны соответствовать столь же тонкие теоретические методы, а вовсе не заимствования из неких смежных сфер, философии домохозяек и пересыщенной мифами "эзотеричности". Главное – отказ от превращения субъекта в объект. Вместо концепций "духа" и "тела", "грубого" и "тонкого", "астрала" и "ментала" мы предлагаем гипотезу о полисубъективности человека. Субъекты – это вовсе не тела. Тело – только некоторый ощущенческий момент самоотчуждения. Всякое виденье – потеря, растрачивание, выход от "себя" в сторону, проведение демаркации, сотворение символа.
Однако введение монад при описании многих конкретных явлений неоправданно – "тонкий мир", то есть тонкий субъект, требует отхода от привычных представлений о времени, а значит такого дифференцированного подхода, какой и возможен только в астрале – бумага и истинная концепция времени несовместимы. Фактически холстом, бумагой, табулой является мир дления человеческого сознания, но увидеть немгновенный рисунок, на ней изображенный, или, наоборот, неинерционный рисунок можно только "извне", а чем больше мы погружаемся в это "извне" – тем более исчезает обычно понимаемое время.
Палеоядро субъективного сознания, освободившись от детерминант обычного бодрствования, как бы регрессирует, но приобретает чрезвычайные "интеллектуальные" способности узрения. Узкая возможность бытия субъекта подменяется более широкой родовой и сверхродовой полосой данностей. Это оборотная сторона расструктуривания, дающая возможность как бы независимых оценок, эвристических посылок. Мнестические передачи "астральной жизни" в жизнь обычного бодрствования (если иметь в виду наглядный аспект), как правило, близки к нулю. Даже некое профессиональное расшатывание барьера между астральными и обычными средами не меняет положения дела.
Высокий астрал – вовсе не трансформативность. Он – эпицентр. Более "низкие планы" – результаты смешения различных видений за счет очень быстрого разворачивания интегративно-тонических ощущений в дифференцированные (подобные обыденным) ощущения. Кажимость предметности и событийности, похожих на бодрственные, этим и объясняется – чрезвычайной быстротой воплощений и разворачиваний. В действительности высокий астрал (собственно астрал, палеоядро сознания) – великое множество шагов назад по онтогенезу и филогении. Индивид в полном астрале – своеобразное бесклеточное существо, либо микроабсолют.
–––––––––––––––––––––––––––––
*Во избежание двусмысленности, некоторые термины, заведомо не являющиеся философскими, мы помещаем в квадратные скобки.

Авторский интернет-ресурс:
www.neboton.narod.ru

Обсудить в конференции

 © 2001-2008 Евгений Варданян (*Leda)   Leda Design Studio 

Яндекс цитирования Rambler's Top100 Rambler's Top100